Эту статью я решил написать в дни, предшествовавшие «Прямой линии» президента – обращения к народу, с которым он выступает каждый год, вот уже 13 лет. И каждый раз обещает правду-матку о состоянии жизни современной России и, конечно, справедливости.

И многострадальный наш народ с нетерпением ждет от этой «правды-матки» улучшения жизни. Но все остается по-прежнему, если не сказать, что жизнь все более ухудшается.

Вся наша продажная пресса и еще более продажное телевидение чуть не по сто раз в день сообщали народу о том, то эта благословенная «Прямая линия» вот-вот состоится. И предлагали каждому жителю России рассказать о том, чего бы ему хотелось от нашей жизни. А тем, кому уже совсем плохо, пожаловаться «царю-батюшке» на свои беды и обиды.

В дни, предшествовавшие этой «Прямой линии» Москва, да и многие города буквально ликовали: сплошные концерты, гуляния, а порой и угощения. Танцуйте, пойте и кушайте во имя нашего президента, который сядет в кресло, окруженный обслуживающими его журналистами, которые якобы по просьбе простых людей просили помочь им дойти до президента, который живет так далеко от них. И вдруг сегодня станет таким близким, что души возрадуются. Уж он-то даст по мордам наглым чиновникам и ментам, завравшимся судьям и прокурорам, да и богатому соседу, который почему-то живет так припеваючи, что невольно позавидуешь: отчего нам так плохо, а ему так хорошо? В чем здесь тайна зарыта?..

Итак, Россия ликует: вот увидят всемогущего в телевизоре, послушают его и начнется совсем другая жизнь.

Ведь он все их чаяния аккуратно записывает в свою книжечку, чтобы, не дай бог, не забыть. А то и сразу, как по щучьему велению, вызовет к своему столу губернатора, в губернии которого происходят всякие неполадки. И местные царьки тут же, по телевизору, дают приказания своим нерадивым чиновникам. И как в сказке, тут же все выполняется. Ну, кто еще такое может! Только настоящий хозяин, наш Президент, Владимир Владимирович. И ведь фамилия у него такая путевая, обещающая – Путин!

А ведь на встречу его прямой линии всеобщее ликование было абсолютно фальшивым. Разные служивые люди устраивали и готовили ее так удачно и толково, что простой человек наверняка подумал: с такими людьми, занимающими всякие государственные должности, и впрямь можно хорошо и удобно жить. Но вот почему-то не получается. Почему же, спрашивается, черт нас всех подери!

Впрочем, у «среднего» класса (назовем его эдак, хотя он, настоящий, погиб еще давно), все складывается как нельзя лучше. Этот нынешний «средний» составляют разные люди: невеликие чиновники, плюс удальцы, то есть удачливые дельцы малого бизнеса (который в основной своей массе давно уже придушен государством); ученые разных наук, нашедшие свое счастье в западных контрактах (ибо прежняя наша наука тоже практически уничтожена тем же государством); государственные служащие, счастливо пристроившиеся в том или ином ведомстве… И другие, всех не перечислить. Войдешь в тот или иной московский двор: весь забит марками машин из Японии, Европы, Америки. Кто сказал, что плохо живем? Типун ему на язык!

Но откроем истину: этот «средний» класс является своего рода крышей, под которой скрывается огромное большинство россиян, живущих убого и в крайней (а то и за чертой крайней) бедности.

Оно и понятно. Сырьевая экономика России практически уничтожила заводы и фабрики в провинции, на которых раньше работали, а нынче даже для настоящих трудяг работы нет.

…Мой друг, писатель Ларин, давным-давно купил в деревне под Костромой дом, из которого, как из тысяч других домов ушли крестьяне, ибо наша деревня уже лет пятьдесят назад начала падать. И теперь на месте деревень льется только самогон и невидимые миру слезы.

Так вот, в этой же деревне купил дряхлый домишко шофер из Костромы, обремененный четырьмя детьми, но оставшийся без работы. Представьте, даже для шофера работы в Костроме нет! И заведя в этой деревне домишко и корову, а во дворе своего городского дома сарайчик, глубокой осенью гнал он свою корову в город, в сарайчик, где, заготовив летом сено, кормил эту корову, а ее молоком кормил своих детей.

И вот однажды, приехав в деревню к своему другу, узнаю, что Василий (так звали этого бывшего шофера) – нормальный мужик и почти трезвенник, от такой жизни вдруг запил. И в конце концов, пьяный, сжег свой деревенский домишко и сам сгорел в нем.

Это не случайная история, таких нынче по России тысячи.

И, должен сказать, что сегодня на нашем жутком телевидении чудом сохранилась единственная передача «Мужское/Женское», ведомая замечательным журналистом Александром Гордоном, в которой со всею правдой и любовью показывают и рассказывают о людях России, забитых и забытых государством, которым срочно нужно помочь и как-то повернуть их жизнь из чудовищной хотя бы в нормальную, достойную человека. И на глазах у зрителя им помогают врачи, психологи и просто добрые соотечественники.

А теперь о самом главном, чему посвящена эта статья, о так называемых клопах, которые сосут кровь глухой, погибающей России.

В нашей стране, если кому еще не известно, самая ходовая профессия – мелкий чиновник. Не считая чиновников высших сфер, на 140-150 миллионов российского населения чиновников, работающих в житейской среде, составляет феноменальная цифра – 8 миллионов! То есть на каждых 20-25 жителей приходится по чиновнику с зарплатой, в три-четыре раза превышающей заплату среднего российского жителя.

Наблюдая за этими людьми уже не один год, я составил образ такого чиновника. В большинстве это посредственные люди (если не сказать - дураки), неспособные ни к какой другой профессии. Как такие люди занимают хоть и маленькие, но весьма ответственные должности, можно только догадываться. Но уверен, что для многих это вовсе не секрет. Я нашел для них настоящее звание: это клопы, сосущие кровь нашей России.

Представьте себе человека, как правило, сидящего за столом в странной задумчивости, если не сонливости, который не утруждает себя пройтись по самым важным для жителей местам – по транспортным конторам, магазинам, заглянуть в районные и домовые ЖЭКи, даже в парикмахерские и салоны так называемой красоты, чтобы знать, что больше всего тревожит сегодня российского жителя.

Они практически не разговаривают с живыми людьми (не считая собственных домочадцев), а простому человеку без каких-либо устрашающих документов (к примеру, журналистских или полицейских) к ним просто не попасть. Не пустят наглые секретарши: мол, начальник чрезвычайно занят.

Впрочем, они не совсем безнадежны. Ибо находят время для иного рода людей. Сотни тысяч иногородних рвутся в Москву на поиски работы. Зачем же они едут так далеко? Да потому что там, где они живут, работ нет и в помине.

И эти чиновнички, от которых зависит та или иная работа, «любят» этих несчастных. Все очень просто: перед тобой человек, готовый встать на колени, лишь бы ему помогли. И они охотно «помогают»: вот тебе лопата в руки, зарплата 15-20 тыс. рублей, вагончик, в котором с тобой будут не жить, а толпиться еще человек двадцать. Но! С каждой зарплаты ты оставляешь в конторе чиновника примерно половину.

Вот они, самые страшные взятки, о которых знают все: и полиция, и более высокие чиновники. Но            стоит ли поставить ногу на столы мелких чиновников, если куда выгодней поймать подобных себе при удобных обстоятельствах, чтобы вытрясти из них миллионы и миллиарды. И показать народу: вот она, настоящая борьба с коррупцией! А эти, что тащат с наемных каждый месяц по нескольку тысяч, оставляя им на жизнь гроши, чтобы не умереть? Да пусть живут! И делают свое черное дело.

И совершенно очевидно, что в высших сферах чиновнику далеко не так уютно. А вот в житейской среде почти невидимый (ну, клоп, да и только!) мелкий чиновник ведет себя совершенно безнаказанно.

Я впервые заинтересовался этим чиновничьим подвидом, переехав в Крылатское. Напротив наших домов была роща, оставленная нам в наследство деревней Татарское. А за рощей Москва-река. В первые же годы у нас здесь образовалась хорошая компания в двадцать-тридцать человек. Летом каждое утро вместе купались, на зиму соорудили даже прорубь, а затем поставили маленький домик типа шалаша, но очень крепкий, стоявший на могучих бревнах, с крышей от дождей и ветров. В этом домике были все удобства, скамейки, столик и полки для одежды. Почти два года у нас было своего рода пристанище, где мы прятались от дождей, переодевались, а зимой согревались после проруби. И вдруг, придя однажды к своему шалашу, мы его не увидели. Он исчез, будто никогда и не был. Оказывается, один из местных чиновников, ненавидевший трудовую самодеятельность и, как ему подобные, не признававший за жителями ни малейшей инициативы, послал к нашему любимому шалашу людей с электропилами и топорами. И ко всеобщему недоумению, в котором буквально кричало – почему? - нашего милого шалаша не стало.

Характерная черта этих «клопов» - давить все живое, особенно то, что создается людьми самостоятельно, не ожидая помощи от государства. Я написал об этом происшествии в местную газетку, статью напечатали, но редактора тут же уволили.

С тех пор я стал пристально наблюдать за этой «клоповной» деятельностью-бездеятельностью, орошаемой мелкой коррупцией. Впрочем, что значит – «мелкая», когда с тысяч приезжих, ищущих в Москве работу, дерут с зарплат по пять-десять тысяч. Это уже огромная коррупция.

В Крылатской роще, которую сверху приказали превратить в ухоженный парк и куда местные чиновники пригоняли сотни иногородних и мигрантов, я собрал любопытную фактуру. Люди сажали деревья, устраивали на этой заболоченной земле дороги и дорожки для прогулок пенсионеров, соревнований резвых бегунов, спортивные площадки, игровые лужайки для детей… Работали круглый год под дождями и снегопадами, получая ничтожную оплату из-за беззастенчивых грабежей чиновничьей мелкоты. Из оставленных им десяти–пятнадцати тысяч половину отсылали своим семьям. И на оставшиеся гроши жили, если это можно назвать жизнью.

…Прошлой зимой, когда вся роща была засыпана снегом, я встретил здесь как-то двух молодых парней с лопатами.

- Откуда, ребята?

- Из Ульяновска.

- Выходит, в Ульяновске снега нет?

- Куда ж ему деться? – ответили парни. – Да денег на уборку нет.